Второй конный, некто Бирвил, такой же провожатый, как и Френк, с которым они вместе взялись за конвоирование повозок, ехал, не выпуская из рук бутылку с брагой.
- За что я тебе плачу, а?! Только рассвело, а он уже в стельку! – орал на старого Бирвила толстяк-заказчик, ведущий первую повозку.
Кричал он уже не первый раз за путешествие, так что все, начиная с пьянчуги, привыкли к такому звуковому сопровождению и не обращали на него внимания – все равно толку не было.
Из второй повозки, где ехала пара каких-то книжных червей, щуплых и сутулых, по переменке правящих повозкой, доносилась то ругань, то бормотание – ученые спорили о чем-то своем, мало понятном.
Короче, толком за дорогой следил лишь Френк. Он же первым увидал впереди мост через реку, который перекрыла группа людей, не похожих ни на солдат, ни на разбойников – одеты они были однообразно в одежду фиолетовых цветов, не подподающих под цвета Редании. Всего семеро, у троих были луки и колчаны со стрелами за плечами.

Глянув в сторону моста, толстяк в первой повозке выдал несколько непечатных слов, после чего сообщил, что оружия при себе не имеет. Захмелевший Бервил от окрика чуть не свалился с лошади, но, тем не менее, аккуратно закупорив бутылку и поместив ее в сумку, скинул с плеча арбалет и, положив его на колени, поехал вперед рядом с Френком.
Группа у моста чуть рассредоточилась, загораживая проезд. Из нее выделился вперед высокий человек, не имевший при себе лука. Подняв руку в останавливающем жесте, он громко возвестил:
- Стоп, стоп, не так быстро! Мы уполномочены от имени Новиградской лечебницы сообщить, что, в связи с угрозой эпидемии, каждый отъезжающий в сторону университета должен быть проверен нами на наличие возможных симптомов опасного заразного заболевания.
Из группы выделились еще двое, также не вооруженные и, приближаясь к повозкам, потребовали всем спешится и построится, но ни в коем случае к ним не приближаться.
Бервил послушно, хоть и с трудом спешился и первый «построился», убрав арбалет.
- Да шел бы ты знаешь куда... я перед тобой что? Штаны снимать буду, паскуда? – запротестовал из своей повозки толстяк.

Толстяк дал знак двоим ученым и сам, ворча, вылез из повозки. Все они втроем встали рядом со своими провожатыми.
- Благодарю за понимание – улыбнулся высокий, который заговорил с ними первым: - Теперь, прошу, расстегните рубашки.
Ученые подчинились, толстяк медлил, а Бервил вдруг обмяк и сел на траву. Его мутило. Один из парочки, просившей построиться, хотел было приблизиться, чтобы самому расстегнуть рубашку старику, но второй окликнул его:
- Нет! А вдруг что? Эй, вы! Расстегните его сами!- он обращался, в первую очередь, к Френку, понимая, что тот - напарник старика.
Лучники как бы незаметно и как бы просто так достали по стреле из колчанов. Высокий, который, по-видимому, был главным, отправился осматривать грудь и животы ученых, которые уже разделись по пояс, являя на свет свою посеревшую от долго сидения в библиотеках без солнца, кожу.

Френк расстегнул рубашку на груди еле сидящего деда. Бервил как-то глупо улыбался, его явно развезло от тряски в седле, да еще и вынужденной остановки и спешивания. Перебрал старик браги, явно. Спина Френка заслоняла обзор груди напарника для остальных, которые в это время были заняты осмотром ученых и толстяка.
- Мы не знаем – это результат неудачного магического эксперимента – объяснял высокий, разглядывая со всех сторон жирные телеса толстого заказчика: - передается воздушно-капельным путем. Симптом – потемнение кожи на теле…
То, что увидел пока только, Френк было более чем ужасно – под рубашкой Бервила красовались иссиня-черные пятна.
- Ну что там со стариком? – с нетерпением в голосе окликнул присевшего перед напарником парня один из осматривающих.

- К чертям такое дело…- протянул толстяк, пятясь к своей повозке.
Френку было показалось, что он слышит топот копыт, хотя лошадей у проверяющих не было, а сами они, напротив, сомкнули ряды, лучники взяли на прицел старика и его молодого напарника.
- Так, ну-ка все отошли. – командовал высокий, отталкивая ученых к их повозке: - Парень, положи меч и стой где стоишь. Ты, похоже заразился.
Один из лучников выпустил стрелу, вошедшую в горло Бервилу. Пьяница опрокинулся на спину, в его пробитом горле забулькала кровь, вырывающаяся наружу. Старик стал хрипеть захлебываясь ею.
- Что…что же вы делаете? – взвизгнул один из ученых.
- Ему уже ничем не помочь было. – отозвался длинный, доставая невесть откуда длинный кинжал.
Еще трое в фиолетовых одеждах последовали его примеру. Кинжалы, как оказалось имел каждый. Они встали полукругом вокруг Френка и, опасаясь приблизиться, наперебой давали тому команды бросить оружие и снять куртку.

Дальше по тракту Френка ждала придорожная таверна, а еще чуть дальше – небольшой населенный пункт, который, с натяжкой, но можно было назвать и городом. Пока парень бегал в кусты, он услышал, как по дороге мимо медленно, точно лениво, проезжает телега, видимо недавно вывернувшая из лесу, потому раньше не заметная.
Судя по тому, что телега была одна и с нее доносились негромкие напевы, путник ехал один и давно скучал так что даже решил спеть все песни, которые знал, о чем говорил хрипловатый голос человека, давно бормочущего что-то себе под нос и наглотавшегося дорожной пыли.
- …Йо-хо, йо-хо, опасности по мне.
Сегодня пират,
Ты пьян и богат,
А завтра на рее висишь…
Йо-хо, опасности – это по мне… - возвещал близлежащей округе ехавший в телеге человек.

Песня прервалась, человек остановил лошадку, тягающую маленькую телегу. Он обернулся и Френк увидел старичка вроде его покойного напарника у которого, похоже, не доставало большей части зубов, судя по одежде старика и по двум ножам с загнутыми лезвиями на поясе, выбитых в потасовках.
- Чего тебе, малец? – добродушно отозвался обладатель пары угрожающих ножей: - Кто таков будешь, куды едешь?
В телеге лежало много каких-то мешков и тюков, накрытых старым облезлым ковром. На колесах телеги была заметна гравировка изготовившего их мастера и город – Цидарис.
Плечо старика на телеге украшал огромный попугай, одним глазом косившийся на Френка.
- За бор-р-рт раззяв недоде-е-еланных!! - ни к селу ни к городу бухнул вдруг попугай, старательно копируя человеческие интонации, услышанные им когда-то.

- Я Шелдон, а попугая Корс зовут. – старик пожал протянутую руку: - Запрыгивай что ль на телегу, только на тюки не садись – в них хрупкое…
Шелдон спрыгнув с телеги привязал лошадь парня к своей телеге, ласково приговаривая и похлопывая ее по гриве.
- Я в Цидарис еду, парень. А там – в порт и на море. – сообщил попутчик, запрыгивая на козла тронувшейся телеги.
Какое-то время ехали молча. Оказалось, что у старика при себе бутылка рома, которую он начал потихоньку распивать и предлагать Френку. Проехав пару верст, старик стал разговорчивее и начал разговор:
- Слушай, а ты сам кто? Я вот – моряк. Серьезно, не вру. Ты не смотри что я по суше на телеге еду – это все наше, родное вот везу в Цидарис, на корабль… да.
Попугай, до того молчавший, услышав слово «моряк», нахохлился и скрипучим голосом продекламировал, что, коли мужчину тянет в море, то никакая баба его под своей юбкой не удержит.

Попутчик и, как ни странно его птица, слушали рассказ не перебивая и не вставляя не нужных комментариев. Причем птице, похоже, это стоило титанических усилий. Когда Френк закончил, Шелдон с попугаем одновременно и как-то одинаково покосились одним глазом на парня. Старик еще отхлебнул рома и, почмокав губами, сказал:
- Не мало событий для такого юного парня, как ты…- он почесал затылок и вдруг предложил: - Знаешь, как я вижу ты в «свободном плавании» сейчас…Может, ай-да со мной? К нам на корабль. Нам нужны молодые и проворные.
- Попутный ветер! Попутный ветер! – скрипуче подтвердил слова хозяина попугай.
Взгляд Шелдона, ожидавшего ответа, как-то с надеждой в глазах прицепился к парню. Старик, похоже, опасался, что тот откажется или вообще скоро покинет его – с кем же ему болтать тогда. И, кроме того, было в мыслях старика что-то такое, чем ему хотелось с кем-то поделиться. Его распирало от этого чувства, что было ясно по блеску в глазах.

Старик захихикал и сказал, что он может быть кем угодно, только не кэпом.
- … И я рад, что ты согласился – мне, признаться, было скучно ехать одному. – Шелдон извлек из внутреннего кармана свой жилетке флягу с простой водой и глотнул: - Знаешь, капитан задумал большую игру. Что-то там особенное, что якобы никому еще не удавалось, а пытались многие. Я не знаю еще много – приедем в Цидарис выведаем у наших…
Дальше ехали с разговорами. Говорили о том, о сем: о моряках, о кораблях, о роме, девушках. Старик на поверку оказался и в самом деле добродушным, но добродушным как-то по-особенному – видно было, что он бывалый, что он порезал не одну глотку, но вместе с тем не утратил задора и удали. Попугай веселил своими бранными комментариями и крылатыми фразочками. Короче, время шло не заметно – подобрался вечер, а за ним тихо сползла ночь.
Шелдон глянул на звезды и, громко вздохнув, объявил о привале. Телега съехала с большака на небольшую полянку при дороге. Развели костер, пожевали сухарей, старик достал одеяла и пледы. Пару отдал Френку, а в другие закутался сам и тут же захрапел.
Ночь итак была холодной, а тут еще лес вокруг ко сну не располагал. Местность вообще выглядела не уютно, как и большая часть территорий вдоль большака. Где-то в овраге чуть подальше от их стоянки слышалось толи кряхтение, толи сопение. Звук отвратительный, навязчивый. Такие звуки не дают толком заснуть, отвлекают от собственных мыслей и попросту действуют на нервы.